Мученики или убийцы?

Разговаривать с Петром трудно. Он как будто все время прислушивается к чему-то. Бывший военный – а голос тихий, совсем не командирский. Все мои вопросы зависают на несколько секунд, словно мужчина решает — можно ли меня пускать в эту ситуацию, и только потом отвечает. И только на вопрос — «Зачем вам все это нужно сейчас, спустя два года?», он поднимает глаза и твердо, не раздумывая, говорит: «Мои дочь и внук — мученики, а не убийцы».

Дело о тройном убийстве

В ноябре 2018 года, когда произошла кровавая трагедия в доме на Портовой, жизнь Петра перевернулась. Услышав в телефонной трубке срывающийся от ужаса голос внука Максима и стоны еще живой дочери, он ринулся к ним домой. В спешке Петр даже не выключив телефон, который бездушно фиксировал все, что происходило. К тому времени в подъезде уже собрались обеспокоенные соседи — они слышали жуткие крики, вызвали полицию и скорую. Петр стучал в запертую дверь, кричал, но понимал, что открывать ему уже не кому — за дверью слышались звуки совершаемого убийства. Когда дверь все-таки удалось взломать, перед глазами собравшихся предстала страшная картина — 80 летний Николай Кандрин, 36-летняя Анна Кандрина и 8-летний Максим Кандрин были убиты. В соседней комнате на диване лежала пожилая женщина, «босые ноги которой были по щиколотку в крови, лицо — в кровавых брызгах, а из раны на левой руке на пол стекала кровавая струйка» (из показаний фельдшера «Скорой помощи»). Это была 71-летняя Людмила Кандрина, жена Николая Кандрина, свекровь Анны Кандриной и бабушка Максима Кандрина. Она-то и стала главной подозреваемой.

На следующее утро об убийстве трех человек заговорил весь город. Подробности жизни семьи Кандриных обсуждали в транспорте, в СМИ, в интернете. Выяснилось, что Кандрины — дед, бабушка, невестка и внук — хоть и жили вместе, но любви к друг другу не питали. Любовь была когда-то у Ани и Олега (сына Кандриных). Молодые люди создали семью, появился Максим. Решили взять в ипотеку квартиру — половину денег дали родственники Ани, половину – близкие Олега. Жили, выплачивали ипотеку, но… любовь исчезла. Олег ушел, а на свою половину общей квартиры поселил своих отца и мать. Старики с бывшей семьей сына общего языка не нашли, жили как соседи по коммуналке, закрывая свои двери на замки и пытаясь доказывать права собственности на части квартиры через суды. Не спасал и внук Максим, которого родная бабушка Люда совсем не любила, перенося на ребенка свою неприязнь к невестке. Хотя дедушка Коля всячески пытался примирить женщин, и к внуку относился с заботой, но в области квартирного вопроса безропотно поддерживал позицию жены.

О квартире Людмила Кандрина кричала, когда убивала внука: «Квартира вам нужна была?» (аудиозапись с телефона), о квартире говорила сотрудникам Скорой — «Невестка у нее проститутка, а данная квартира принадлежит ей» (из показаний фельдшера и врача). Кстати, и врач и фельдшер отметили, что Людмила была полностью адекватна: она точно отвечала на вопросы, называла год своего рождения, понимала, где она находится.

Уже 17 ноября, говоря сухим языком протоколов, старшим следователем следственного отдела, лейтенантом юстиции А. К. Жуковым, было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Людмилы Кандриной по признакам преступления, предусмотренного п.п. “а”, “в”, “д” ч. 2 ст. 105 УК РФ, т.е по факту убийства трех человек. Интернет-паблики еще побурлили недели две обсуждениями о жутком способе решения квартирного вопроса, использованном ростовской пенсионеркой, журналисты повытаскивали на свет все подробности жизни участников трагедии и — все. Жизнь пошла дальше, оставив Петра с надеждой на то, что убийцу накажут по справедливости и с чудовищным чувством вины за то, что не смог быстро взломать дверь и спасти хотя бы внука.

Из мучеников – в убийц

А вот дальше в деле «о тройном убийстве на Западном» начали появляться странности. Вскоре дело передали другому следователю – Роману Андрееву. И тот начал работать. Постепенно трагедия Петра стала преображаться в фарс.

Согласно психолого-психиатрическому заключению экспертов, подозреваемая в убийстве родственников Людмила Кандрина в момент совершения убийств признана невменяемой, страдающей психическим заболеванием женщиной, которая не осознавала, что она делает. Следователь Андреев так и пишет: «Кандрина Л.Н., которая в период инкриминируемого ей деяния обнаруживала и в настоящее время страдает хроническим психическим расстройством в форме органического бредового расстройства /F06.21 по МКБ-10/, не осознавала и в настоящее время не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими». Усомниться в адекватности пенсионерки помогли показания представителей МЧС, которые появились на месте преступления спустя два часа после трагедии и показавшие, что женщина только все время повторяла «Зачем убили деда?». При этом показания врача и фельдшера Скорой о ее первых словах «проститутка, моя квартира» и об адекватности Кандриной на момент оказания ей помощи следователь решил к материалу проверки не приобщать.

В ходе проведения проверки Роман Андреев делает вывод – мужа своего Людмила не убивала. И более 86 рубленых и колото-резаных ран, приведших к смертельному исходу, Николаю Кандрину нанес кто-то другой. Дело об убийстве Николая Кандрина выделяется в отдельное производство.

Кто же убил деда? Не трудно догадаться — те, кто в этот момент находились в квартире: невестка и внук. Ну а дальше, как в бразильских сериалах, — любящая жена, обнаружив охладевающий труп супруга, в порыве мести убивает жестоких душегубов. Вполне приемлемая версия, если учесть, что старшие Кандрины и младшие Кандрины давно питали друг к другу неприязненные отношения на почве квартирного вопроса и бытовые скандалы у них были не редкостью (что могут подтвердить и соседи). В деле появляется четкое описание преступления, совершенного Анной и ее сыном Максимом. Следователь Андреев записывает: «17 ноября 2018 года Кандрина Л.Н. в период с 00 часов 01 минуты до 01 часа 35 минут находилась по адресу (…) а именно в жилой комнате, где проживали Кандрина А.П. и малолетний Кандрин М.О., между последними и Кандриным Н.И. возникла очередная ссор на семейно-бытовой почве, в ходе которой Кандрина А.П. и малолетний Кандрин М.О., действуя из личных неприязненных отношений, с особой жестокостью, используя топор, нож и стамеску, совместно нанесли Кандрину Н.И. множественные (…) повреждения туловища и нижних конечностей, от которых он скончался на месте. Таким образом, установленные сведения свидетельствуют о наличии в действиях Кандриной А.П. и малолетнего Кандрина М.О признаков преступления, предусмотренного п. “д” ч. 2 ст. 105 УК РФ – убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, совершенное с особой жестокостью». Так, потерпевшие из «дела о тройном убийстве на Западном» стали — убийцами. Все так удачно складывалось. Правда, теперь нужно было в правдоподобности версии убедить родственников Анны и Максима. А может, и не нужно. Ведь мертвым уже все равно. Даже уголовное дело не стали возбуждать против убийц, отказали по нереабилитирующим основаниям: в связи со смертью Анны и малолетством Максима.

Зачем вам это?

Оглушенному горем отцу не потрудились объяснить, что вызревало в недрах дела, по которому он выступал потерпевшим. «О том, что мою дочь и моего внука подозревали в убийстве Кандрина Н.И, мне стало понятно только в ходе судебного следствия по уголовному делу в отношении Кандриной Л.Н., — пишет Петр Поляков в обращении в Генпрокуратуру РФ. — В ходе всего предварительного расследования я был уверен, что Кандрину Л.Н. обвиняют и будут судить за убийство трех человек: ее мужа Кандрина Н.И., моей дочери Кандриной А.П. и моего внука Кандрина М.О.»

Потерявшие в одночасье дочь и внука, Петр и Татьяна Поляковы готовы были признать, что Людмила Кандрина сошла с ума и не понимала, что творит, когда рубила топором и невестку, и внука. Но то, что их близкие — жестокие изуверы, семья Поляковых никогда бы не поверила. Они воспитывали свою дочь, души не чаяли во внуке, и знали, на какие поступки способны и не способны Аня и Максим. Поляковы в один голос утверждали: «Наши дочь и внук — мученики, а не убийцы». Да и оперативная картина убийства, показания свидетелей, мнение экспертов, по их мнению, не подтверждали версию следствия. Представьте себе, каково это — лично, не один раз, перечитывать и изучать материалы дела об убийстве дочери и внука, указывать всем на явные нестыковки между показаниями свидетелей и экспертов и выводами следствия.

«Умышленное убийство предусматривает планирование и подготовку к его совершению, — призывает рассуждать в своем послании в Генпрокуратуру РФ Петр Поляков. — По версии следствия, моя дочь в нижнем белье и малолетний внук полностью раздетый, совершили умышленное убийство с собой жестокостью тремя орудиями преступления: топором, ножом и стамеской. Но ведь очевидно, что моя дочь и внук спали в момент убийства. Также, согласно справке о смерти, проведенным исследованиям и экспертизам трупа Кандрина Н.И., повреждения на его теле аналогичны, повреждениям на телах моей дочери и внука. Есть еще показания соседей. Есть аудиозапись с телефона, где слышны предсмертные крики мальчика».

Но со своей правдой и верой в справедливость Петр остался один на один. Для следствия Анна Кандрина и ее сын Максим — убийцы. Как и для судьи Ростовского областного суда Григорова, который принимая 27 ноября 2019 года решение по уголовному делу в отношении Людмилы Кандриной о применении принудительной меры медицинского характера в описательно-мотивировочной части постановления приводит факт убийства деда Анной и Максимом как нечто уже доказанное, хотя убийство Николая Кандрина судом не рассматривалось.

Петр подает апелляционную жалобу на данное постановление с требованием его отменить и возвратить дело прокурору. Однако, прокуратура Ростовской области подала возражения на апелляционную жалобу, указав, что постановление суда является законным и обоснованным, все доводы жалобы потерпевшего Полякова П.С. несостоятельны, действия суда на протяжении всего судебного заседания были законны. Но Полякова уже не остановить — Петр и его адвокат рассылают письма и жалобы в прокуратуру, в Законодательное собрание области, уполномоченному по правам ребенка по РО, в приемную президента. Он стучит во все двери. В следственном отделе, в прокуратуре начальники с высокими чинами прямо задают ему вопрос — «Зачем Вам это? Ведь их уже не воскресить».

— Я хочу восстановить справедливость, защитить память моих умерших дочери и внука, сохранить достойное к ним отношение, — тихо и с яростной убежденностью говорит Петр. — Они — не убийцы.

Медленный путь к правде

Активная позиция Петра Полякова и его адвоката Марии Тепляковой дает свои результаты: 25 декабря 2020 года постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Ани и Максима по нереабилитирующим основаниям было отменено. А 23 января 2020 года в отношении Кандриной Анны Петровны возбуждено уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 УК РФ и ч. 4 ст. 150 УК РФ.

— Через год и два месяца, жестоко убитая Анна Кандрина стала подозреваемой не только в убийстве, но и в совершении еще одного преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 150 УК РФ. По мнению следствия, она вовлекла несовершеннолетнего в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, — поясняет адвокат Теплякова. — Не имея ни одного нового повода, на основании тех же материалов, следователь пришел к выводу, что мать путем обещаний, обмана, угроз или иным способом, раздевшись до нижнего белья, вовлекла своего восьмилетнего сына в совершение убийства его родного деда с особой жестокостью.

Можете вы представить себе такую картину из фильма ужасов? Стивен Кинг со своими психопатами нервно курит в сторонке.

— Мы убеждены, что такое решение принято из мести за поданные жалобы и принципиальную позицию потерпевшего Петра Полякова и его супруги по защите чести и достоинства их убитых близких, — говорит Мария Теплякова. – Но есть более высокие инстанции, есть, в конце концов, общественность, которые не дадут совершиться несправедливости. Мы будем бороться за честь и достоинство убитых Ани и Максима.

Уже понятно, что поиски истины в этом деле будут нелегкими. Стороне защиты предстоит долгая и кропотливая работа. Нарушать закон проще, чем восстанавливать правду. Но все же, если верить и задаться целью, торжество истины возможно.

И уже есть первые подвижки: 30 января 2020 года судебной коллегией Третьего апелляционного суда общей юрисдикции постановление ростовского областного суда от 27 ноября 2019 г было изменено. Из постановления исключено указание о том, что «17 ноября 2018 года Кандрина Л.Н. в период с 00 часов 01 минуты до 01 часа 35минут находилась в жилой комнате, где проживали Кандрина А.П. и малолетний Кандрин М.О., между последними и Кандриным Н.И. возникла очередная ссор на семейно-бытовой почве, в ходе которой Кандрина А.П. и малолетний Кандрин М.О., действуя из личных неприязненных отношений, с особой жестокостью, используя топор, нож и стамеску, совместно нанесли Кандрину Н.И. множественные рубленные, колото-резаные и резаные повреждения туловища и нижних конечностей, от которых он скончался на месте». Таким образом, апелляционный суд признал постановление в указанной части незаконным.

Путь к правде будет медленным.

И, конечно, никакая торжествующая правда не заглушит в ушах Петра крик его умирающего внука: «Господи, защити меня! Господи, помоги мне!».

Сообщение Мученики или убийцы? появились сначала на Информационно-аналитическое издание SM News .