Владислав Швед: фальсификаторы «Катынских» документов при их изготовлении запутались в количестве военнопленных

Письмо было 18 февраля 2010 г. направлено по электронной почте Мироненко С.В. Он было продублировано бумажной и электронной версиями через сотрудников архива. Помимо этого текст письма был опубликован в журнале «Наш Современник», № 3, 2010 г. Но г-н Мироненко предпочёл отмолчаться.

Предлагая Вашему вниманию текст своего письма, датированного 2010 г., я счел нужным добавить в него информацию о расстреле в 1939-1940 гг. 3196 польских граждан, сообщенную Лазарем Моисеевичем Кагановичем, бывшим члена сталинского Политбюро ЦК ВКП(б). А также информацию, полученную В. Илюхиным в мае 2010 г. от одного из причастных к фальсификации катынских документов из «закрытого пакета №1».

Открытое письмо директору Государственного архива РФ Мироненко С.В.

Уважаемый Сергей Владимирович!

Являясь по статусу занимаемой должности хранителем и охранителем исторического прошлого нашего Отечества, Вы должны являть российскому обществу образец деполитизированного взгляда на это прошлое. К сожалению, по такой печальной странице нашей истории, как Катынский расстрел Вы заняли явно политизированную позицию.

Попытки объективно разобраться в этой теме для Вас представляются, как стремление оправдать сталинские репрессии. В прошлом году на Смоленской конференции «История сталинизма. Репрессированная российская провинция» Вы заявили: «Сегодня есть много «исследований», которые являются просто ложью. Например, утверждающие, что поляков в Катыни под Смоленском расстреляли немцы. Но ведь есть неопровержимые свидетельства, что это сделали наши. Так было, этого уже не изменить… Каждый имеет право на своё собственное мнение, однако всё-таки стоит отличать правду от неправды». (Цит. по «Смоленской правде» от 19.10. 2009 г.).

Ещё больший гнев вызвало у Вас февральское (2010 г.) заявление депутата Государственной Думы РФ Виктора Ивановича Илюхина, который, в связи с мероприятиями, посвященными 70-ой годовщине катынской трагедии, посмел усомниться в официальной версии этого преступления. Вы назвали заявление депутата «полной ерундой». В подтверждение своей правоты Вы сослались на то, что: «Есть изданные документы. Есть трехтомник материалов о Катыни, есть постановление Политбюро, и это не оставляет никаких сомнений в том, что пленные польские офицеры были расстреляны войсками НКВД. И бессмысленно это обсуждать. Зачем мне видеть какие-то другие документы, когда я видел главные документы, оспорить которые невозможно». (Цит. по «Новым Известиям» от 16. 02. 2010 г.) Это Ваше высказывание с научной точки зрения просто не состоятельно. Современная действительность постоянно преподносит нам сюрпризы, заставляя отказываться от ряда, считавшихся ранее неопровержимыми, научных и исторических «истин». Что же касается главных катынских документов, то предлагаю совершить небольшую прогулку по их страницам. Известно, что в «закрытом пакете №1» были обнаружены следующие документы, якобы подтверждающие единоличную вину довоенного советского руководства за расстрел польских военнопленных и граждан.

Это записка Берии Сталину № 794/Б от «__» марта 1940 г. о польских военнопленных и арестованных гражданах, выписка с решением Политбюро ЦК ВКП(б) № П13/144 от 5 марта 1940 г. по «Вопросу НКВД СССР» (два экземпляра), листы № 9,10 из протоколов Политбюро ЦК ВКП(б) за март 1940 г. с решениями и рукописная записка Шелепина Хрущеву Н-632-ш от 3 марта 1959 г. с проектом постановления Президиума ЦК КПСС об уничтожении учетных дел расстрелянных польских военнопленных.

Основным документом, якобы подтверждающим вину довоенного советского руководства в расстреле поляков считается записка наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берии Сталину за № 794/Б от «_» марта 1940 г., в которой предлагалось расстрелять, как «заклятых врагов советской власти», 25.700 пленных и арестованных польских граждан.

В записке Берии присутствует немало несуразностей и ошибок. Например, в резолютивной части записки предлагается расстрелять на 36 военнопленных поляков меньше и на 315 арестованных больше, нежели указано в пояснительной части. Зная скрупулёзное отношение Сталина и его помощника Поскрёбышева к точности количественных данных, невозможно представить, чтобы Берия рискнул отправить в Кремль документ с такими ошибками. Также независимой официальной экспертизой установлено, что отдельные страницы небольшой по объему записки перепечатывались, причем на разных машинках. Подобное для документов такого уровня недопустимо, как тогда, так и сейчас.

Ключевым нарушением в записке является отсутствие конкретной даты. Само по себе это не является чем-то исключительным. Известны записки НКВД, в которых дата проставлена рукой Берии. Возможно, на записке № 794/Б просто забыли вписать дату? Бывало и такое. В нашем случае, согласно официальной регистрации в секретариате НКВД СССР, Сталину была направлена записка №794/Б от 29 февраля 1940 г. Фактически он «получил» (как утверждается) записку №794/Б, датированную и отправленную в марте 1940 г., без указания конкретного числа.

Ни один нотариус, ни один суд не признают записку Берии, зарегистрированную февралем, а датируемую мартом, достоверной и сочтут её по формальным основаниям подложной. В сталинский период подобное расценивалось как вредительство. Мог ли кто-то в НКВД СССР пойти на такой подлог?

Два экземпляра выписки с решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. также оформлены с серьезными нарушениями. На выписке, предназначенной для направления Берии, отсутствует печать Центрального Комитета и оттиск факсимиле Сталина. Фактически это не документ, а простая информационная копия. Направление исполнителю (Берии) незаверенной выписки противоречило элементарным правилам работы партийного аппарата. Этот экземпляр выписки якобы дважды направлялся Берии и он обязан был росписью подтвердить ознакомление с ней. Однако росписи Берии на документе отсутствуют! Почему же именно эта копия выписки попала в «закрытый пакет»?

Возникают вопросы и после ознакомления с выпиской из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., направленной в феврале 1959 г. Председателю КГБ Александру Шелепину. Этот экземпляр также был отпечатан в марте 1940 г. Но в 1959 г. с него удалили дату «5 марта 1940 г.» и фамилию старого адресата, после чего впечатали новую дату 27 февраля 1959 г. и фамилию Шелепина.

Получившийся уродливый бюрократический гибрид, ставший выпиской из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 27 февраля 1959 года, документом считаться не может, так как к февралю 1959 года ВКП(б) была уже переименована в КПСС, а высшим партийным органом стал Президиум ЦК КПСС. Помимо этого согласно правилам партийного делопроизводства дата и фамилия адресата указывались только в сопроводительном письме к архивному документу, но ни в коем случае на архивном документе!

Невероятным является то, что в обеих выписках из решения Политбюро от 5 марта 1940 г. фамилия «Кобулов», которую Сталин якобы лично вписал в записку Берии, ошибочно напечатана через «а» — «Кабулов». Могла ли осмелиться в то время машинистка «поправить» вождя?

Важнейшим подтверждением факта расстрела сотрудниками НКВД в 1940 г. 21.857 польских граждан считается записка Председателя КГБ Александра Шелепина Первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву за № 632-ш от 3 марта 1959 г. Её подлинность не вызывает сомнений. Однако вряд ли автор записки (Шелепин не был автором, он её лишь подписал) обладал объективной и достоверной информацией относительно реальных обстоятельств расстрела польских военнопленных и граждан. Этот вывод можно сделать из того, что документ содержит многочисленные неточности и явные ошибки о местах расстрела поляков, составе расстрелянных, о международном признании выводов комиссии Бурденко и т. п. В записке ни слова не сказано о причинах не выполнения в полном объеме (расстрелять 25700 человек) решения Политбюро.

Известно, что в аппаратах НКВД и КГБ СССР было запрещено говорить о Катынском деле. Но, как всегда, среди сотрудников «ходили слухи». Создается впечатление, что часть информации об обстоятельствах расстрела поляков в записке Шелепина была почерпнута из этих слухов. В этой связи она вряд ли может считаться надежным историческим документом.

Сомнения в аутентичности катынских документов подкрепляет запутанная история с хранением и обнаружением этих документов после того, как в декабре 1991 года Горбачев передал «закрытый пакет №1» с катынскими документами Ельцину. Официально считается, что в сентябре 1992 года специальная комиссия в Архиве Президента РФ обнаружила и вскрыла «закрытый пакет». Однако в октябре 2009 года депутат Андрей Макаров рассказал, что в сентябре 1992 года Ельцин извлек этот пакет из личного сейфа и передал его Макарову для внесения катынских документов в Конституционный суд, рассматривавший в то время «дело КПСС».

Казалось бы, какая разница, когда, кем и где был обнаружен и вскрыт этот пакет? Известно, что лгать о том или ином событии начинают лишь при желании скрыть какую-то неприятную правду. В нашем случае информация о том, что «закрытый пакет» почти год хранился у Ельцина, заставляет поставить неприятный вопрос. Что мешало Ельцину передать катынские документы польскому Президенту Леху Валенсе в мая 1992 года, когда тот находился в Москву с официальным визитом? Несомненно, Валенса при личной встрече с Борисом Николаевичем вопрос о Катыни поднимал. Но, видимо, тогда Ельцин обошелся общими рассуждениями и о катынских документах в своём сейфе промолчал, так как, видимо, катынские документы «закрытого пакета №1» были «не готовы».

Однако в сентябре 1992 года Борис Николаевич первым делом дал команду срочно направить катынские документы не только в Конституционный суд РФ, но и в Варшаву. В итоге невольно приходится прислушиваться к тем исследователям, которые утверждают, что документы были «в работе» и их не успели надлежащим образом «оформить».

В этой связи сообщу, что в мае 2010 г. В. Илюхину, депутату Госдумы сообщили, что так называемое письмо А. Шелепина Н. Хрущеву изготовил некий полковник Климов. Но полковник остался советским патриотом, поэтому он сделал в этом письме столько явных ошибок-маячков, что считать «письмо Шелепина Хрущеву» достоверным просто не возможно.

Тем не менее, катынские кремлевские документы внешне выглядят весьма солидно. На фоне этой солидности каждое из перечисленных нарушений, взятое в отдельности, можно представить досадной мелочью. Но реально таких мелочей в документах на порядок больше, нежели было отмечено. Это вызывает сомнение в достоверности документов, которое подкрепляют вопиющие противоречия и неувязки в показаниях основных свидетелей по Катынскому делу.

Уважаемый Сергей Владимирович, мне совершенно непонятно, как Вы человек, известный своими серьезными историческими публикациями, доктор исторических наук, можете при наличии таких серьезных нарушений в вышеперечисленных документах говорить об их неоспоримости? Несомненно, Вы сошлетесь на то, что документы прошли в 1992 году почерковедческую и криминалистическую экспертизы, которые подтвердили их «подлинность».

Тогда почему же акты об этих экспертизах до сих пор засекречены? Не потому ли, что в них отсутствует анализ и объяснение всех вышеперечисленных ошибок и несуразностей? В этой связи можно утверждать, что так называемая экспертиза катынских документов свелась к их визуальному осмотру. А это ещё одно основание для сомнения в их достоверности.

Считаю также необходимым ознакомить Вас, г-н Мироненко, с фактом, который Вы просто обязаны были знать, если уж начали публично говорить о катынской теме. 28 мая 2009 года Сопредседатель Группы по сложным вопросам российско-польских отношений, ректор МГИМО, академик РАН Анатолий Торкунов дал интервью РИА Новости и польской «Газете Выборчей».

Он заявил, что из военного архива ему прислали материалы, которые «не отрицают, что польские офицеры стали жертвами сталинских репрессий, но говорят о том, что, возможно, какая-то часть офицеров была уничтожена немцами». Но далее Торкунов сделал поистине ошеломляющий вывод: «Я не считаю, что это меняет что-то в корне, нюансы не меняют сути».

К сожалению, это заявление Торкунова в России осталось без должной реакции. Это печально, так как Катынское дело в конце ноября 2009 года перешло под международную юрисдикцию. Это обусловлено тем, что Европейский суд по правам человека в Страсбурге принял к рассмотрению иски семей польских военнопленных офицеров, расстрелянных в Катыни. Рассмотрению этих исков придан приоритетный статус.

В этой связи Европейский суд обратился к России с рядом вопросов. В частности, о сокрытии постановления о прекращении следствия по катынскому преступлению, об эффективности, а точнее о справедливом и надлежащем разбирательстве по делу, о том, были ли родственники допущены к ознакомлению с имеющимися материалами и т. д. Ответить на эти вопросы России следует до 19 марта 2010 года. Учитывая невероятную поспешность, с которой Европейский суд начал рассматривать иски поляков, весьма вероятно, что оглашение вердикта по этим искам будет приурочено к 65-й годовщине Победы Советского Союза в Великой Отечественной войне.

Более чем вероятно, что только по одному формальному признаку (родственники погибших в Катыни были лишены возможности ознакомиться с материалами расследования), Европейский суд признает 14-летнее российское расследование Катынского дела не справедливым и ненадлежащим. Ну, а далее польские родственники получат право потребовать от России, как правопреемницы СССР, материальной компенсации, которая может составить несколько десятков миллиардов евро. Добавим, что 18 февраля 2010 года польские СМИ сообщили о том, что правительство Польши намерено поддержать иск родственников катынских жертв против России и выступить в судебном процессе в Европейском суде в качестве третьего лица. Эта информация ставит крест на упованиях тех российских историков и политиков, которые надеялись «полюбовно» закрыть катынскую тему.

В свете вышесказанного заявлять о том, что историки и исследователи, не согласные с официальной версией катынского преступления и защищающие доброе имя России, пытаются обелить сталинские репрессии, просто кощунственно!

В завершение хочу сообщить, что в ходе независимого расследования катынского преступления, проведенного в рамках международного проекта «Правда о Катыни» была получена информация от Лазаря Моисеевича Кагановича, бывшего члена сталинского Политбюро ЦК ВКП(б) том, что в 1939-1940 годах в СССР органы НКВД на основании приговоров военных трибуналов, утвержденными Военными Советами Украинского и Белорусского фронтов, на основании Решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 03 октября 1939 г., расстреляли 3196 граждан бывшей Польши: офицеров, полицейских, чиновников и др., вина которых в совершении воинских и уголовных преступлениях была доказана. Часть польских офицеров осенью 1941 года в катынском лесу расстреляли нацисты, другая часть погибла по различным причинам в лагерях НКВД в период войны, часть пленных поляков выжила, но в Польше о них предпочитают говорить, как о катынских жертвах.

Утверждать, что в такой ситуации Россия должна единолично нести крест ответственности за катынскую трагедия преступно и антиисторично!

Москва, 18 февраля 2010 г. Владислав Швед, действительный государственный советник РФ 3 класса.

Сообщение Владислав Швед: фальсификаторы «Катынских» документов при их изготовлении запутались в количестве военнопленных появились сначала на Информационно-аналитическое издание SM News .