У кого не бывает вредных соседей. Да и злая старуха, которая всех вокруг ненавидит, — тоже дело самое обычное. В каждом подъезде таких несколько штук найдется. Вот и Нина Николаевна была из тех самых, жизнь проживших, да ума так и не наживших. Все ей было не то, все не так, а виноваты в этом были соседи: то шумят, то мусорят, то еще что.
Особенно она доставала своих соседей сверху.
Она была из тех самых одиноких старух, у которых женская судьба так и не сложилась. А тут такая семья: Маринка-красавица, муж при деньгах и при карьере и любимый сыночек Васятка — здоровый, красивый, умный, хоть и шумливый.
Родители Васятку воспитывали по новым методикам и за шум не ругали. Всем же сейчас знают, что детей за жизнелюбие ругать нельзя, чтобы их радости жизни не лишить. Будет потом всю жизнь по психиатрам бегать, потому как нужные нейронные связи в мозге не установились и серотонин с дофамином правильно не вырабатываются.
Вот и бегал Васятка над головой Нины Николаевны, радостно и заливисто хохоча. Старуха стучала по батареям, жаловалась участковому, пыталась заставить всех соседей подписать против маринкиной семьи некую бумагу, чтобы тех выселили. Соседи ржали: не те нынче времена, чтобы людей из собственных квартир выселять.
Заявлялась Нина Николаевна к Маринке и лично, требуя себе тишины и покоя и угрожая участковым и неким домоуправлением. Маринка смеялась и Нину Николаевну ненавязчиво выпроваживала, а потом и вообще в квартиру впускать перестала.
И тут стала их входная дверь какой-то липкой, словно сахарной водой вымазанной. Маринка ее отмоет — а она через пару дней опять липкая. Несколько раз так было. А потом уж не до двери стало. Сначала муж в аварию по своей вине попал: сам чудом цел остался, а машину разбил, а после его еще и уволили.
Васятка стал без конца болеть: вечные простуды с осложнениями, есть почти перестал и из радостного ребенка превратился в тихого и несчастного. Не бегал больше по квартире, не смеялся, не лопотал. Да и его родителям радоваться было нечему — денег катастрофически не хватало и в доме поселилось ощущение тихого ужаса и надвигающейся катастрофы.
А дверь все становилась и становилась липкой, да еще и мухами засиженной. Маринка ее иногда мыла, а потом и вообще перестала. Не до этого. Пришлось срочно устраиваться на посменную работу, чтобы хоть как-то концы с концами свести.
Бредет она однажды после смены домой, считая оставшиеся в кошельке копейки, а к ней подбегает одетая во все красное девочка с коньками через плечо и говорит: «Твоя бабушка Света сказала, что прокляла вас Нинка, радости и удачи лишила. Ты в цыганскую иголку красную нитку продень и за нитку над дверью повесь. Тогда к твоей двери несчастья липнуть перестанут». Сказала — и убежала, словно в воздухе растворилась.
Маринка головой тряхнула, будто наваждение отгоняя, и пошла домой. Дверь опять липкая была. Муж был опять пьяный, сын опять температурил и капризничал. Они экономили на всем, поэтом в квартире было мрачно и темно, только экран компьютера мерцал у окна.
И хоть и была Маринка очень далека от всего этого колдовства-ведьмовства, но решила, что хуже уже некуда: достала самую большую иглу из швейного набора, продела сквозь нее красную нитку и закрепила скотчем над косяком двери, чтобы игла слегка свисала.
А дальше начались чудеса: на следующее утро мужу позвонили и предложили работу, через два дома от них. Так что машина и не нужна оказалась. Затем и сынок выправился: болеть перестал, стал вновь счастливо смеяться, лопотать и громко топать.
Дверь, хотя Маринка ее так и не отмыла, больше липкой не была. Нина же Николаевна куда-то сгинула: то ли квартиру продала, то ли просто съехала, то ли случилось у нее что. Впрочем, Маринку не было до этого никакого дела.
Девочку ту она больше никогда не встречала. А игла так и висит над входом в квартиру. Муж на нее иногда поглядывает, но ничего не спрашивает.
А маринкина бабушка Света давно уже умерла, когда Маринке и семи лет не было.
Сообщение Как красная нитка в цыганской иголке от зла уберегла появились сначала на Информационно-аналитическое издание SM.News.