Главная / Политика / Бунт в Госдуме. Вакцинация, «битый» министр и гробовая тишина

Бунт в Госдуме. Вакцинация, «битый» министр и гробовая тишина

Подводим итоги уходящей недели, вспоминая три знаковых выступления в Госдуме. В ходе заседания успели поговорить о самых тревожных темах — бездумной пропаганде вакцинации, которая часто вредит, ошибках министра — он, кстати, был "бит", а также угасающей культуре России — кстати, этот эпизод встречали в гробовой тишине.

На этой неделе в Госдуме бунтовали. Причём не только новички, но и ветераны. Своё резкое слово сказал спикер Госдумы Вячеслав Володин, задавая неудобные вопросы министру финансов России Антону Силуанову. С трибуны о вредной пропаганде принудительной вакцинации от ковида говорил депутат Алексей Нечаев. Кроме того, о беде угасания культуры в России высказывался депутат Николай Бурляев. Но обо всём по порядку.

«Стоп, стоп, стоп…»

В Государственной Думе проходило первое чтение законопроекта о повышении НДПИ (налога на добычу полезных ископаемых) для металлургической отрасли. Предполагается, что в случае его принятия дополнительный доход в бюджет в течение трёхлетнего периода составит 550 млрд рублей. Министр финансов России Антон Силуанов пришёл защищать проект, а помогал ему глава комитета Госдумы по бюджету и налогам Андрей Макаров.

Совершенно очевидно, что рост НДПИ не способен решить ключевую проблему. А именно: он не способен эффективно бороться с ростом цен на внутреннем рынке. Наоборот, при повышении НДПИ конечная металлургическая продукция становится дороже, поскольку в итоговую цену закладываются дополнительные издержки.

На этот момент совершенно правильно обратил внимание спикер Государственной Думы Вячеслав Володин:

Мы понимаем ответственность. Президент поставил задачу — снижение цен на металл. Достигаем её? Нет. Налоги какие вводятся? Решают они вопросы? Нет. Да, изъятие будет. А что мы будем делать, если будет рост цен?

На это глава Минфина Антон Силуанов ответил что-то невнятное про то, что введение постоянных экспортных пошлин противоречит правилам Всемирной торговой организации (ВТО).

«Стоп, стоп, стоп…» — прервал его Володин, напомнив, что от санкций ВТО Россию не защищала. Так почему мы должны следовать её правилам? Формулировки были жёсткими, фактически министр был «бит», на что обратил внимание и ведущий «Первого русского» Юрий Пронько. О всей череде событий он рассказывает в авторской программе «Сухой остаток».

«Зачем нас подставляют под шприц»?

Глава фракции «Новые люди» Алексей Нечаев говорил о реальной позиции граждан России относительно вакцинации. Депутат подчеркнул, что более половины граждан страны против принудительной вакцинации и заставлять их вакцинироваться бесполезно.

Вместо этого, считает парламентарий, государство должно взять на себя ответственность за вероятные побочные эффекты от прививки, а таких случаев, добавил Нечаев, очень много, просто о них умалчивают.

Он убеждён, что такую информацию, напротив, стоит не замалчивать, а максимально подробно изучать. России стоит взять пример с Великобритании, где в 1946 году была создана система «жёлтых карточек»: привитые пациенты сообщали о своих недомоганиях, и все они анализировались и вносились в общую базу.

Также депутат предложил ввести общенациональную программу предвакционного обследования, чтобы врач перед введением вакцины имел перед глазами всю историю болезни человека, видел его медицинскую карту.

Чтобы люди, у которых есть противопоказания — там, диабет, много ещё что, — не попали под шприц, — подчеркнул депутат. Также, уверен он, не стоит вакцинироваться тем, у кого «антител полная куча»: многие специалисты считают, что естественный иммунитет защищает от инфекции намного лучше.

Ещё более подробно о громкой речи «Первый русский» рассказывает в расширенной публикации.

Пришлось слушать Пушкина

Вопросы цензуры, защиты нравственности и принципов государственной культурной политики, основанной на традиционных ценностях, патриотизме, поднял с трибуны Госдумы известный актёр, кинорежиссёр, народный артист России, первый заместитель председателя Комитета ГД по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных организаций Николай Бурляев.

Такого яркого и поучительного выступления, надо сказать, в стенах Госдумы ещё не было. Для самого депутата это было его первое обращение с трибуны нижней палаты парламента к коллегам. Ходить вокруг да около артист не стал — без обиняков высказался от том, как уничтожают культуру в нашей стране, призвал Госдуму «сделать, быть может, самое главное — принять мировоззрение Государства Российского, выражающее идеалы нации», напомнив, что «президент уже начал это движение, издав прекрасный указ в 2014 году о государственной культурной политике, основанной на традиционных ценностях, патриотизме и разумном консерватизме».

В этой связи Бурляев остановился на вопросе цензуры, обратив внимание, что этого слова «либералы панически боятся».

Я против политической цензуры, от которой натерпелись все мои друзья: Тарковский, Бондарчук, Шукшин, Высоцкий — все натерпелись, и я тоже, — подчеркнул депутат. — 20 моих фильмов пролежали на полке в сумме 250 лет. Как я могу быть за цензуру?

Однако он напомнил о необходимости нравственной цензуры. И процитировал для всех присутствующих малоизвестные широкой общественности слова поэта Александра Пушкина по этому вопросу:

Я убеждён в необходимости цензуры в образованном, нравственном и христианском обществе. Безнравственные книги (на этом моменте Бурляев чуть отошёл от цитаты, отметив, что ещё добавил бы и кино, и театр) — суть те, которые потрясают первые основания гражданского общества, проповедуют разврат, рассеивают личную клевету или кои целию имеют распадение чувственности приапическими изображениями. Всякое правительство (на этих словах артист специально заострил внимание министров) вправе не позволять проповедовать на площадях что кому в голову взбредёт, и может остановить раздачу рукописи. Законы (тут депутат сделал ремарку для своих коллег по Госдуме, отметив, что это «уже к нам относится») против злоупотреблений книгопечатания, впрочем, не достигают цели закона: не предупреждают зла, редко его пресекая. Одна цензура может исполнить и то и другое.