Русские новости Будь в курсе страны
Суррогатное материнство по заказу иностранцев в России осталось в прошлом. Царьград напоминает, с какими трудностями пришлось столкнуться авторам законопроекта, которые отстаивали запрет на продажу русских детей. В том числе, бой дали предателям в кабинетах власти.
Президент России Владимир Путин утвердил закон о суррогатном материнстве. В документе говорится, что услугами суррогатного материнства смогут воспользоваться только семейные пары из России, а также гражданки, которые не могут родить сами по медицинским показателям.
То есть циничная «фабрика» по закупке детей в России иностранными гражданами закрыта навсегда. Всё иное — преступление, за которое последует наказание. Долгие годы наша страна оставалась инкубатором, где «закупки» малышей практически не контролировались, а младенцы не только передавались семьям, но и становились жертвами.
Стоп для преступного бизнеса
Ранее учредитель «Первого русского» Константин Малофеев, комментируя проект, отмечал, что Россией был нанесён серьёзный удар по убийственной системе:
Принят закон, согласно которому будет запрещено «суррогатное материнство» для иностранцев. Что позволит предотвратить продажу русских детей за границу.
И в сказанном нет никакого преувеличения. Дело в том, что бизнес по продаже русских детей, по самым скромным подсчётам, достигал оборота в 2 млрд евро в год. И остановить дельцов не получалось, в том числе, из-за сопротивления лобби в кабинетах власти, о чём ранее прямо заявил вице-спикер Госдумы Пётр Толстой:
Удивляет позиция целого ряда коллег, правового управления, когда они говорят: «Слушайте, а сейчас не надо этим заниматься». Поэтому для того, чтобы открыто это не писать, они прикладывают огромное количество юридических замечаний. По сути, вне микрофонов и вне публики они говорят об этом прямо. Минюст нам предлагает комплексно решить всю проблему суррогатного материнства, а не рассматривать отдельно вопрос, касающийся иностранцев. Это о чём говорит? Когда предлагают комплексно решить вопрос, это значит, что тот вопрос, который мы пытаемся этим законопроектом решить, не решится никогда,
– подчёркивал депутат.
О своей беде, связанной с суррогатным материнством рассказывала и одна из жертв — она выступала как раз на стадии обсуждений нормы, когда из-за лоббистов проект закона в очередной раз забуксовал. Юлия Мельникова сама родить, увы, не может. Поэтому в 2014 году она обратилась в одно из агентств, занимающихся суррогатным материнством. По словам женщины, она передала одной из московских клиник биоматериал. Оплатила услуги компании.
Странная история ценой в миллиарды
Дальше, по словам Юлии, начались странности. Договор с ней почему-то заключила строительная фирма, а всё дальнейшее общение с представителями компании происходило посредством СМС. В итоге, как сообщили женщине, ни одной из потенциальных суррогатных мам не удалось забеременеть, хотя она считает, что ей в течение четырёх лет морочили голову.
Во-первых, число якобы подсаженных суррогатным матерям эмбрионов превышало количество биоматериала, переданного клинике. Что в реальности, как мы понимаем, невозможно. Во-вторых, с беременностью тоже получилась какая-то странная история.
Одна моя сурмама проговорилась на допросе, что у неё наступила беременность, хотя мне говорили, что никакой беременности не наступило. Я считаю, что там был аборт и, возможно, как раз для целей фетальной терапии. Все эти вопросы необходимо тщательно расследовать,
– рассказывает Юлия Мельникова.
Для тех, кто не в курсе: человеческий эмбрион – ходовой товар. Его стоимость на рынке – порядка 150 тысяч рублей. Клетки абортированных эмбрионов используют в производстве косметики, при изготовлении ряда вакцин, в ходе различных экспериментов. Использование стволовых клеток – целое направление, заслуживающее отдельного разговора. На эмбриональной клеточной линии даже тестировались некоторые пищевые добавки.
Иными словами, «материала» требуется много. Видимо, поэтому любые попытки ограничить аборты сталкивались с нешуточным сопротивлением. И вот теперь – суррогатное материнство. Интереснейший факт: как правило, клиентам агентств по суррогатному материнству сообщают, что из десяти эмбрионов здоров только один. А «бракованные дети» по правилам подлежат утилизации. При этом у биологических родителей нет никакой возможности проверить данную информацию, ведь доступ к документам им не предоставляют, ссылаясь на анонимность программы.
Юлия Мельникова рассказала, что, подписывая ИДС (информированное добровольное согласие), биологические родители фактически соглашаются на вывоз своих биоматериалов за рубеж, в том числе в одну из лабораторий США.
Если резюмировать, получается следующее. Клиенты «суррогатных» агентств вынуждены буквально во всём верить их представителям на слово. Доподлинно они могут знать только число переданных «в работу» эмбрионов. Сколько из них «забраковано», сколько в действительности наступило беременностей, были аборты или нет? Наконец, сколько, на самом деле, рождено детей? Это они при всём желании проверить не смогут. Мы рассказали лишь об одной из граней преступного бизнеса, а таких особенностей гораздо больше. Поэтому великое счастье, что запрета мы, всё же, дождались.