Русские новости Будь в курсе страны
Казанец Ильдар Акбулатов решил уйти в ЧВК «Вагнер» из колонии строгого режима в Карелии осенью 2022 года. На тот момент он успел отсидеть половину положенного ему срока за несколько серьёзных преступлений, оставалось ещё 13,5 года. О наборе в «Вагнер» заключённый узнал по телевизору в колонии и понял, что это хороший шанс искупить свою вину перед обществом. 10 июля того же 2022 года в колонию впервые приехали рекрутеры «Вагнера». Среди них был сам Евгений Пригожин.
Нас собрали в столовой, он объяснил популярно, что и как, пригласил вступить в ряды «Вагнера». Сказал, что это наш единственный шанс как людей, совершивших тяжкие преступления в своей жизни, сказать свое последнее слово. Как это было в 40-е, когда заключенные вставали на защиту Родины. Он не скрывал ничего. Объяснил, что большой процент погибнет, очень многие останутся инвалидами, живых и здоровых будет немного. Не было напыщенности, уговоров, просто честно и открыто. Мужики, кто хочет, поехали,
— вспоминает Акбулатов. Разговор с ним записал портал 116.ru
По словам Акбулатова, в первый приезд Пригожина «вагнерами» захотели стать сразу 60 человек, при этом послушать про службу в ЧВК пришло 500 заключенных. В самой колонии было порядка 1000 человек, не всех допустили до собрания.
Администрации ФСИН никогда не было выгодно, чтобы люди уходили на фронт, потому что люди должны работать. Если осужденные будут массово уходить на фронт, у зоны не будет работы, всё будет закрываться, — поясняет мужчина.
Откликнувшихся 60 человек отправили в административный корпус и по очереди вызывали в кабинет начальника учреждения. Ильдар был третий по счету. В кабинете он увидел самого Пригожина, его охрану, также там присутствовала и администрация колонии.
Спросил, за что сижу, какой срок мне дали, какие преступления совершил, почему хочу поехать. Уточнил, понимаю ли я, что могу не вернуться. Еще спрашивал, был ли в армии. На тот момент я уже лет восемь не курил, занимался спортом, в общем, бодрячком был. Он меня одобрил. И такой разговор был абсолютно с каждым, — погружается в воспоминания мой собеседник.
По словам казанца, Евгений Пригожин отказывался брать тех, кому меньше 22 лет, и сирот, так как выживаемость в некоторых подразделениях была почти нулевая. Главным аргументом было то, что распределение случайное, а у молодых впереди целая жизнь. Также, как вспоминает Акбулатов, в ЧВК никогда не брали насильников и педофилов.
Вечером того же самого дня оперативные сотрудники пришли в жилые корпуса, вызывали всех, кто решил ехать. Составили договоры на службу — там было прописано, что нельзя никому говорить о том, что нас завербовали ехать на фронт. До нас была только одна колония, в Санкт-Петербурге, по-моему. Администрация не ожидала, что целых 60 человек решит поехать. Все были недовольны, потому что собрались уезжать ребята, которые работали завхозами, старшие смен, те, на ком держалась рабочая зона.
Акбулатов на тот момент был главным в швейном цеху — в колонии сдал необходимые экзамены и получил диплом государственного образца швеи пятого разряда.
В итоге 13 июля пришли оперативники, подняли 32 человека, а остальных администрация наша не отпустила без каких-либо объяснений. Мы между собой потом как-то узнавали, обсуждали и пришли к выводу, что они провернули аферу. В Москву послали документы, что мы какие-то грубейшие нарушители. Меня не отпустили, как и остальных, кого невыгодно было отпускать, — говорит вагнеровец.
Ильдар вспоминает, что после отказа обманутые даже планировали устроить бунт, отказывались выходить на работу. Начальство колонии пыталось убедить всех в том, что это не они не пустили, а такое указание сверху было. Обещали, что Пригожин еще обязательно приедет.
В ноябре снова приехали из «Вагнера». Это было в воскресенье, а нас выгнали на работу, хотя не должны были. Мы сразу поняли, в чем дело. Продумали целый план, как показаться на глаза вагнерам. Нас просто прятали. На КПП мне случайно попался документ с ФИО тех, кто не должен был попасть на отбор. Самым первым числился я. Был я и другие работящие ребята в компании педофилов и насильников, которых в принципе не брали, — возмущается мужчина.
Желающие отправиться на службу провернули целую операцию по попаданию в столовую, где выступали представители ЧВК. Ильдар спрятался посередине строя, а оказавшись на месте, подбежал к вагнеровцу и сказал, что ему нужен разговор. Пояснил, что Евгений Викторович сам отобрал его в прошлый раз. Поименно назвал всё начальство, которое его прятало. Акбулатову вначале не поверили, но согласились побеседовать наедине.
Во второй раз на личную беседу поднялись уже 100 человек. Я был самым первым и показал документ, где было написано, что меня нельзя отпускать. На следующий день всё управление получило по шапке за то, что скрывало осужденных от «Вагнера» и службы. Ну и на сей раз уже поехали 6 завхозов, 5 старших смен, 4 бригадира, почти все уехали. Все, кто изначально хотел, все покинули колонию. Многих отговаривали, говорили, что «Вагнер» — это бандиты и наемники, им нельзя доверять. Но если они такие, зачем они сами тогда пускали их на территорию колонии? Наклоняли перед ними голову? — ухмыляется Ильдар.
Акбулатов очень уважительно отзывается о Пригожине, говорит, что он договорился с главнокомандующим, чтобы осужденные получили возможность встать на защиту Родины, искупить свою вину. И логично отпустить их после такого на волю.
Документально нас вначале помиловали, а потом мы уже поехали. Из зоны мы вышли уже свободными людьми. Моя группа вышла 30 ноября. Нас посадили в автозаки, повезли на аэродром, усадили в самолет, и мы поняли, что свободны. До того момента не верили, что это правда.
По словам Ильдара, в «Вагнер» с ним пошли совершенно разные заключенные — кому-то до конца срока оставалось 5 лет, у кого-то — 15. Также встречались и те, кому до выхода на волю оставался лишь один месяц. Конечно, были и те, приблизительно 15%, кому просто не хотелось сидеть еще 17-20 лет, поэтому они рискнули. Но все остальные шли защищать Родину и не питали иллюзий насчет штрафбата, так как понимали, что «идут в самое пекло», говорит Ильдар.